Я встретил вас…
Это случилось незадолго до Нового года. Я был в том состоянии приподнятости, возбуждения, приятной озабоченности, которое предшествует праздничным, в особенности, предновогодним, чуть сутолочным дням. Нагруженный коробками, пакетами с подарками к Новому году, я вышел из магазина, направляясь к машине, и вдруг почувствовал некоторое беспокойство, будто кто-то ищет, зовет меня. Я стал озираться и увидел на другой стороне людной в этот час улицы ее. Вернее мой взгляд остановился на женщине, которая шла в окружении своих, по-видимому, друзей. «Как красива, как хороша», — подумал я и в тот же момент узнал, понял, что ведь это она – Вика.
Мы не виделись несколько лет, возможно 3-4 года, но она была все также эффектна красива. Нельзя было не заметить ее в толпе, она притягивала взгляд, во всяком случае, мой. Когда-то я любил ее, был сильно увлечен. Я всегда ощущал ее присутствие, чувствовал, что она рядом, вот тут искал ее глазами и находил. Что-то было притягивающее, нестандартное во всем ее облике: в стройности фигуры, в свободно льющихся по плечам волосах, в манере одеваться – достаточно броско, но не вульгарно, легкости и быстроте движений. В ней было чудное сочетание какой-то вечной, эллинской красоты и современной моды. Маленькая античная голова на тонкой шее и прямых, довольно широких плечах, тонкое европейское лицо с восточными, чуть по-кошачьи раскосыми глазами. Мы мирно разошлись с Викой. Просто наши дороги разминулись – дела, служба, семья, время сделали свое дело. Наши встречи постепенно становились более редкими, а потом и вовсе сошла «на нет». Разошлись не поссорившись, не выясняя отношений. Встречи заменились звонками, позже и они прекратились. И вдруг после стольких лет разлуки, редких воспоминаний о ней, о приятных, ни к чему не обязывающих отношений с умной, красивой, ничего не требующей, имеющей свою сложную, заполненную, деятельную жизнь женщиной, я вновь остро почувствовал влечение к ней, понял, что этот человек близок мне.
Вика остановилась, о чем-то возбужденно беседуя со своими спутниками, по-видимому, почувствовав, что за ней наблюдают, она огляделась и увидела меня. Улыбка, такая знакомая, светящаяся, желанная мною, осветила ее лицо. «Черт возьми, она совсем не изменилась за эти годы, все также хороша, а ведь она на немного младше меня, мы почти ровесники. А я, каков я, изменился ли…». Вика помахала мне рукой. Я стоял у открытой дверцы машины, положив на сидение покупки. Забыв захлопнуть дверцу, я направился к Вике. Меня непреодолимо потянуло к ней, в эту минуту я ощутил всю прелесть близости с этой женщиной. Я шел к ней, она садилась в машину, увлекаемая своими спутниками, и кричала мне что-то, я расслышал только лишь: «Позвони мне через неделю, я буду непременно ждать, позвони…». Я продолжал идти и вдруг почувствовал, что падаю, как будто кто-то выбил почву у меня из-под ног, падаю на ровном месте. Почувствовал, что лежу, и острую боль в бедре, и чувство стыда. «Она, наверное, не уехала, ну, конечно, не уехала, еще нет, она видит, как я упал – так неловко, нескладно, среди толпы, как некрасиво. Мои мысли прервал нарастающий звон в ушах. Я заставил себя открыть глаза и встать. «Нужно встать, непременно, быстрее встать, быстрее», — думал я. Я встал, почти уже не чувствую боли, лишь что-то горячее разливалось в бедре. Вика подбежала ко мне. «Что случилось, тебе не больно, ты не ушибся, — услышал я. Я увидел ее рядом, совсем близко ее лицо, глаза, губы и понял вдруг, что время прошло, и что оно оставило неизгладимые уже следы на ее лице. Я ясно, как будто сквозь увеличительное стекло увидел сеть морщин, веером расходящихся от уголков ее глаз, заострившиеся черты ее лица, тени под глазами, и понял, что падал я напрасно, что звонить Вике я никогда уже не буду.
Два месяца я пролежал в госпитале с переломом бедра.
